1-я пол. 1960-х гг. Рисунок выполнен в 2012 г. по памяти В.В. Янценом-мл. (Германия)
Легенда
Дом находился в г. Караганде на ул. Динамитной, № 32 в шахтерском поселке около шахты им. Горбачева. В настоящее время не существует. Здесь жила семья Янценов: Мария Христиановна, Василий Васильевич и четверо детей. Глава семьи Василий Васильевич Янцен — шахтер. Строение представляло собой полуземлянку из трех комнат и кухни, беленое, с печным отоплением. Дворовое пространство было хорошо организовано, о чем рассказывал автор рисунка Василий Янцен-мл. Василий писал, что их двор, благодаря заботам отца, был один из лучших на улице. Двор был обнесен крепким забором, внутри проложены дорожки из камня, отдельно огорожен огород. В ограде стояли качели и домик для игр девочек. У сына была иная зона для занятий – сарай, где, как вспоминает Василий, «находились верстак и многочисленный слесарный и плотницкий инструмент, первые азы пользования которыми я получил от отца». Здесь же хранились запасы угля и дров на зиму. Также, как и аккуратный двор, сарай был предметом гордости мужчин семьи Янцен, отмечал Василий.
1-я пол. 1960-х гг. Рисунок выполнен в 2012 г. по памяти В.В. Янценом-мл. (Германия)
Легенда
Дом находился в г. Караганде на ул. Динамитной, № 32 в шахтерском поселке около шахты им. Горбачева. В настоящее время не существует. Здесь жила семья Янценов: Мария Христиановна, Василий Васильевич и четверо детей. Глава семьи Василий Васильевич Янцен — шахтер. Строение представляло собой полуземлянку из трех комнат и кухни, беленое, с печным отоплением. Внутреннее пространство было разделено на функциональные зоны: хозяйственную, общую и спальную.
Представлены фрагменты внешнего декора, сохранившиеся на стенах разрушенного немецкого дома. Как видно на фото, по углам и посередине стены помещены лопатки – вертикальные узкие и плоские выступы. Стены беленые. Лопатки выполнены из цемента, на них в овалах помещены рельефные изображения головы оленя (полуповорот влево на правом углу дома, полуповорот вправо на левом углу дома, в анфас в середине стены). Лопатки были окрашены синей краской, голова оленя – коричневой краской на фоне белого (или голубого) овала. Рельефы лебедей в четырехугольной рамке находились над- и под- овалом. Образцы окраски лебедя не сохранилась.
Подобное здание с декором в поселке зафиксировано только одно. В целом, в традициях немцев уделять большое внимание внешней отделке дома. «Фасад дома, заборы, калитки, украшают орнаментом из цветов и птиц» (Т. Смирнова этнография российских немцев. М.: МСНК-пресс, 2012. – С. 125).
Фотографии выполнены в ходе детской этнографической экспедиции по селам Костанайской обл. в 2001 г. и затем в 2008 г. во время детской этнографической экспедиции в рамках проекта «Дети пишут историю» (грант GTZ) по селам Костанайской обл. Руководитель экспедиции и проекта Ю.П. Буданова. Место съемки: с. Шункыркуль Денисовского р-на, Костанайской обл. В таком виде экспонат был представлен на республиканский конкурс «В кадре: немецкая архитектура», проведенный ОФ «Казахстанское объединение немцев «Возрождение» в июне 2023 г.
Сдатчик:
Ю.П. Буданова, заместитель руководителя по научной работе КГУ «Лисаковский музей истории и культуры Верхнего Притоболья» управления культуры акимата Костанайской обл., 2023 г.
Местохранение
Цифровой архив Лисаковского музея истории и культуры Верхнего Притоболья, г. Лисаковск, Костанайская обл.
Внутри стены: пласты земли с дёрном, внешне: глина, побелка
Размер
Отдельные фрагменты дома, неопределяемые по размеру
Датировка
Дата строительства дома – неизвестна
Дата съемки объекта – 2023 г.
Легенда
Дома-пластянки были широко распространены у жителей степных районов, при отсутствии стройматериалов. Пластянки для жилья и для хозяйственного использования строили и немцы. Сейчас эти сооружения разрушаются и встречаются редко. Экспонат зафиксирован во время съемок документального фильма «Последние из меннонитов» в июле 2023 г. Съемки происходили в с. Ольгино в доме Ренады Оттовны и Николая Даниловича Герценов, меннонитов по происхождению. Режиссер и сценарист фильма Марина Ангальдт.
Сдатчик:
М. Ангальт, г. Павлодар, 2024 г.
Месторасположение
С. Ольгино, Успенский р-н, Павлодарской обл.
Фото
А. Кот.
О строительстве домов-пластянок у немцев Казахстана см.:
Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: Иоганн-Альберт фон Регель (1845, Цюрих — 1909, Одесса) известный исследователь, путешественник, ботаник, врач. Его отцом был известный ученый, ботаник, помолог, садовод, директор Имперского ботанического сада, потомственный дворянин Эдуард-Август фон Регель (1815-1892). Иоганн-Альберт получил медицинское образование в Санкт-Петербурге, Гёттингене, Вене, Дерпте (ныне г.Тарту). Служил лекарем в Министерстве внутренних дел, в 1875 г. был назначен военным врачом в Кульдже (на то время Русский Восточный Туркестан). За годы путешествий по Туркестану (1876-1884), И.-А. фон Регель собрал большую коллекцию по зоологии, ботанике, геологии, описал памятники природы, архитектуры, истории и культуры Центральной Азии. Он открыл 26 видов редких растений, в том числе 9 тюльпанов. Вместе с отцом Э.-А. фон Регелем затем систематизировал и опубликовал этот материал в научных изданиях. Его имя и поныне носят многие образцы растительного мира. Краевед В.Н. Проскурин пишет, что Регель был единственным в крае специалистом в области помологии, он дал описание пяти разновидностей апорта, уделив особое внимание сорту, выращенному в верненских садах. Владимир Николаевич утверждает, что «у истоков гибридизации верненского апорта (…), несомненно стоял ученый-плодовод Иоганн-Альберт Регель».[1]
Иоганн-Альберт фон Регель прибыл в г. Верный 16 сентября 1876 г. Он описал город в своем дорожном дневнике. Верный в то время был областным центром Семиреченской области в составе Туркестанского генерал-губернаторства. Публикуем отрывки из его путевых записей, переведенные с немецкого и опубликованные на русском языке в нескольких номерах газеты «Туркестанские ведомости».
Мы вошли в киргизский [казахский – Т.В.] аул у выхода долины Каракыштака [с. Каракастек Жамбылского р-на Алматинской обл.– Т.В.], не доходя до Узун-агача [с. УзынагашЖамбылского р-на Алматинской обл.– Т.В.]. 16 сентября я отправился верхом по подгорной караванной дороге до красиво расположенной Кескеленской станции [Каскеленская станица, ныне г. Каскелен – Т.В.] и затем спешил вперед, в город Верный [г. Алматы – Т.В.], на перекладных.
Несмотря на позднее время года легко было присмотреться к благоприятным условиям административного центра Семиреченской области, расположенного у подошвы величественных гор. Верный устроен правильно, с европейскими домами, перед которыми во многих местах насажены персики и яблони; вообще город украшен повсюду разнообразными древесными насаждениями, даже в беспрестанно возрастающих новых городских частях. Древесные плантации в садах жителей и в общественных местах состоят из серебристых тополей, душистых и черных тополей, между которыми многие имеют также пирамидальный рост, из осины, различных видов ивы, березы, туземного вяза, европейской и сибирской лжеакации, горной черемухи, рябины, неклена, сирени, калины, Alianthus, Gledinschia, Sopfora, Fraxinusexcelsior, Fraxinuspotamophila с Чарына, наконец, из привезенных из Иерусалима молодых кедров и горной ели, от которой при бывшем доме полковника Каргера стоят несколько прекрасных деревьев. В плодовых садах разводятся яблони, груши, вишни, черешни, сливы, абрикосы, персики, миндальные деревья, грецкий орех, Elaeagnus, смородина, малина и виноград, разводимый беседками. Большинство плодовых деревьев теперь привито черенками из казенного сада, и у некоторых служащих встречаются уже наилучшие европейские сорта. […] У многих крестьян находятся молодые насаждения шелковицы. В центре города против дома Военного Губернатора расположен правильно разбитый церковный сад с насаждениями серебристых и черных тополей, боярышника, сибирской лжеакации, яблоней, персиков и шелковицы.
На юго-восточной окраине города еще в 1875 году [заложен в 1856 г. – Т.В.] был устроен казенный сад [ныне Центральный парк отдыха г. Алматы – Т.В.], который занимает в настоящее время 40 десятин [приблизительно соответствует площади в 2013 г. – Т.В.], состоя под ведением ученых садовников – гг. Фетисова и Баума. Северная часть сада разделена прямыми аллеями на четырехугольники, которые засажены деревьями и кустарниками. […] Вблизи павильона, в котором летом играет музыка, находится со вкусом разбитый цветочный партер, в котором цвели осенние цветы, например, хорошие сорты Dahlia[георгины – Т.В.], весь выбор состоял приблизительно из 50 цветочных пород.[…] Рядом оранжерея с холодным и теплым отделением, назначенная для разведения продажных растений, преимущественно комнатных, наконец, сарай для сушения табаку и амбар. […] Вблизи дома [помещение для занятий с учениками – Т.В.] устраивается пруд, необходимый для орошения сада. Все южное пространство сада занято устроенным в 1875 г. обширным питомником, табачною плантацией и огородом. […]
В последнее время сортименты [ассортимент – Т.В.] казенного сада обогатились обменом красивых дикорастущих растений семиреченской флоры с акклиматизированными в России, именно в С.-Петербургском Императорском ботаническом саду, что должно иметь благоприятное влияние на развитие садоводства в области.
[1] В. Проскурин. Город Верный «…устроен правильно, с вполне европейскими домами…» // https://daz.asia/ru/gorod-vernyj-ustroen-pravilno-s-vp/
Эта книга – седьмая в рамках всероссийского проекта GEDENKBUSH. Коллективная монография (науч. ред. В.М. Кириллов) включает биограммы трудармейцев, объемом 17827 персоналий, фотогалерею, научные статьи, документы, воспоминания.
Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: Ивдельлаг, созданный в 1937 г., был частью ГУЛАГа НКВД СССР. Это была сеть лагерных пунктов, расположенных в самом северном районе Свердловской обл. Это был лагерь штрафного режима с высокой смертностью контингента. Заключенные работали на лесоповале, строительстве заводов, в шахтах, в сельском хозяйстве. В январе 1942 г. здесь созданы отряды из трудмобилизованных немцев. В трудармии были и представители других национальностей. Содержание трудармейцев ничем не отличалось от режима заключенных.
В книге помещены воспоминания Леопольда Александровича Кинцеля, в 1950-х – 1990-х гг. проживавшего в с. Киялы Северо-Казахстанской обл. В Киялы Л.А. Кинцель был учителем, директором школы, входил в районный и областной совет общества «Возрождение». Его воспоминания для публикации переданы в редколлегию д.и.н. Виктором Кригером.
Леопольд Кинцель, уроженец Поволжья, учился в бронетанковом училище в г. Ульяновске. Был депортирован на Алтай. В январе 1942 г. Леопольда отправили в трудармию в Ивдельлаг, где он все военные годы рубил и сплавлял лес. С 1946 г. начался перевод трудармейцев на спецпоселение, однако домой их не отпускали. Начальство разрешало привезти семью и обещало жилье. В 1947 г. Леопольду дали документы для проезда и месяц отпуска. Он только на три дня заехал повидать родителей, хотя не видел их шесть лет, а дальше поехал в далекое и трудное путешествие в Казахстан за своей невестой.
Кинцель Л.А. Судьба одного переселенца // GEDENKBUSH: Книга памяти немцев-трудармейцев Ивдельлага. 1941-1946 / авт. кол.: В.М. Кириллов, В. Кригер, С.Л. Разинков [и др.]; науч. ред. В.М. Кириллов. – Москва: Фонд «Связь Эпох»; Нижний Тагил: НТГСПИ (филиал) РГППУ, 2022. – С. 163-179.
[Извлечения из текста]
[С. 174] От родителей я поехал в Петропавловск на севере Казахстана, оттуда в село Полтавку Советского района, где-то 65 км от станции Петропавловск. Конечно, ехал опять на тамбурах грузовых вагонов до станции Смирново и оттуда 25 км пешком до Полтавки. Здесь жила и работала моя соученица Ирма Руди, которую я встречал в начале сентября 1941 года у эшелона, увозящего последних немцев из Красного Кута. [ село в Республике Немцев Поволжья – Т.В. ]
[С. 175] С тех пор мы не виделись, не знали ничего друг о друге, и только последний год, …, при помощи других школьных товарищей мы нашлись и стали переписываться. Мы представляли друг друга такими, как видели в сентябре 1941 года – 17-19 лет. Но прошло 6 лет, и мы изменились, теперь нам 23 и 25. Но жизнь идет, возраст пришел, и мы в письмах договорились жениться. Вот я и приехал за этим. Нам обоим казалось, что жениться лучше и легче на своих, т.е. тех, кого знали с детства.
В Полтавке тоже было плохо, не было хлеба, но картошки и других овощей было в достатке. Мы поженились, зарегистрировали наш брак 22 сентября 1947 г. в сельсовете, без чего местный комендант не хотел отпускать мою молодую жену, да и ее мать на этом настояла. После этого, с 22 сентября мы с трудом и трудностями добирались до 10 октября в Палкино [места приписки Л. Кинцеля, Алтай – Т.В.] Вокзалы и поезда переполнены, билетов нет. Ехали по одному моему билету. Мое начальство было довольно, что я привез жену, дали квартиру (комнату и кухню), кое-какую мебель из казармы… ………
На двоих, конечно, было мало питания, но мы уже привыкли к голоду. Вот так в убогости квартиры, в бедности началась наша семейная жизнь… ……….
В дальнейшем нам стало легче жить, мы не голодали, но жили очень бедно. У меня было военное обмундирование, у Ирмы вообще ничего не было, особенно зимнего. Но мы были очень дружны, все переносили вместе.
Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: Вопреки довольно распространенному мнению известие о кончине «вождя всех народов» не было всенародной скорбью. Да, конечно, чувство горя и утраты естественным образом охватило советских граждан, воспитанных в духе тоталитарной идеологии. Те же, кто пострадал от режима, реагировали по-разному. Часть из них оплакивала Сталина. Но в документах Прокуратуры и Верховного суда СССР сохранилось множество донесений о антисталинских высказываниях на смерть Сталина. Это были представители разных национальностей и социальных категорий. Выдержки из подобных архивных документов помещены по ссылке https://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-doc/55695 Среди многих – Я.И. Пейт, колхозник из Северного Казахстана, депортированный, который после траурного митинга сорвал портрет Сталина и растоптал его со словами «чтобы мои глаза тебя больше не видели». Он также заявил: «Я недоволен Советской властью за то, что мне как немцу-спецпоселенцу приходилось часто являться в комендатуру расписываться и за то, что меня посадили на 10 лет в тюрьму». Каким было наказание этому человеку – не сказано.
О том, как отреагировали депортированные на смерть Сталина, также оставил воспоминания Эдуард Генрихович Абрамс. [О нем см. «Как молодых немцев ставили на спецучет» https://wiedergeburt.asia/2022/11/23/] Приводим отрывок из его рукописи. Э.А. Абрамс в 1941 г. ребенком вместе с родными попал в с. Константиновку Акмолинской обл. Когда умер Сталин, ему было 17 лет.
[Э. Абрамс] О прожитом и пережитом. Воспоминания и размышления переселенца-Aussiedlera. [Рукопись]. [к. 1980-х гг.]. – 130 с. // Архив семьи Абрамс. Цифровая фотокопия рукописи любезно предоставлена семьей Абрамс Т.П. Волковой.
[Извлечения из текста]
[С. 58] 5 марта 1953 г. произошло событие всколыхнувшее всю страну Советов. Умер Иосиф Виссарионович Сталин, правивший страной почти 30 лет. При жизни его называли гением, вождем и учителем пролетариата всего мира, другом всех народов, выдающимся ученым и мыслителем и т.д., и т.п.
…….
И вот Сталина не стало. Страна замерла в оцепенении, многие плакали. Что теперь будет? Как жить без Сталина?
[С. 59] Но оказалось, что даже в Константиновке [есть] трезвомыслящие люди, например, наши соседи-чеченцы. Они всю ночь веселились, пели и плясали, так они были рады смерти тирана, по милости которого они были высланы с Кавказа в Казахстан. А тетя Ада [немка, депортированная с Украины – Т.В.], узнав о смерти Сталина, тихо сказала: «Endlich ist der Schwarzkopf tot».
Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: В н. 1990-х гг. ученые из г. Астаны С.Р. Курманова и З.К. Сураганова (обе — кандидаты исторических наук) провели уникальное исследование. Объектом стало с. Новодолинка (с 2010 г. аул Аксуат) Ерейментауского р-на Акмолинской обл. Уникальность этой работы историков состоит, во-первых, в том, что они длительно наблюдали за повседневной жизнью компактной немецкой общности, (каковую теперь почти невозможно найти), а, во-вторых, рассмотрели время, проживаемое в отдельно взятом поселке, как систему, как особую форму организации немецкой культуры, повлиявшую и на жителей иных национальностей. Они пришли к выводу, что «распределению времени в культуре немецкого населения придавалось большое значение». В частности, каждый день трудовой недели для жителей села был заранее распланирован и четко организован.
Нужно отметить, что это исследование по этнографии немцев Казахстана, столь редкое в нашей науке, выполнено в сравнении с другими региональными немецкими группами, например, Сибири. Публикуем отдельный фрагмент из научной статьи авторов, где говорится о выпечке немцами хлеба. По традиции сельчане занимались этим в субботний день.
Смотрите на сайте Виртуального музея немцев Казахстана:
Утварь для выпечки и хранения мучных изделий https://wiedergeburt.asia/category/utvar/vipechka-i-hranenye-muchnih-izdelyi/
Сураганова З.К., Курманова С.Р. Немцы Новодолинки. Жизнь в условиях монохронности // Немцы Казахстана: мост между Астаной и Берлином: Мат-лы межд. науч.-практ. конф. (г. Астана, 5-7 октября 2015 г.). – Алматы: АООНК «Возрождение», 2015. – С. 147-152 (рус. яз.); с. 434-439 (на нем. яз.).
[Извлечения из текста]
[С. 148] Кроме того, в субботу самая старшая женщина в семье пекла хлеб. Так, в своих воспоминаниях П.К. Галлер писал: «Суббота для женщин была очень тяжелым днем. Кроме всех обычных работ, в этот день полагалось испечь хлеб на неделю. Если печь чаще, то хлеба больше съедят, так как он не успевает зачерстветь, и уйдет слишком много топлива.
[С. 149] Поэтому с вечера в пятницу изготовлялось тесто на соответствующее количество хлеба».[1]
Для немцев Новодолинки было характерно вовлечение мужчин в процесс изготовления главного элемента питания – хлеба, поскольку считалось, что это трудоемкая операция. Женщины готовили деревянную квашню (Backtrog), в которой мужчины вымешивали тесто. Все подобающие в этом случае ингредиенты добавляла старшая женщина. Немцы Сибири, как и немцы Новодолинки, опару из муки ставили вечером, утром ее перемешивали с оставшейся мукой, давали подняться и выпекали хлеб.[2]
Для того, чтобы можно было приготовить тесто в следующий раз, при его разделке оставляли небольшой кусочек, используя его как закваску. Зимой его замораживали. Летом было труднее его сохранить. Поэтому всякий замес теста был полон тревоги: хорошо ли оно поднимается.[3]
Количество выпекаемых хлебов определялось числом домочадцев. В целом выпекали от 15 до 20 булок. В хлебопечении использовались дрожжи собственного приготовления из картофеля и хмеля. В Сибири, к примеру, немцы для этих целей специально выращивали хмель (Hoppen) на своих огородах. Для приготовления дрожжей в большом котле отваривали шишки хмеля. В полях собирали тысячелистник (Tausendgoldenkraut), который немцы прозвали «дрожжевыми цветами» (Heifeplume). Его также добавляли в дрожжи. Помимо тысячелистника добавляли отруби (Kleie). Полученную массу отжимали, разрезали на небольшие куски, выкладывали на сито и оставляли на чердаке сушиться. Нужно было постоянно следить за дрожжами, переворачивать их, чтобы не образовалась плесень. Согласно полевым материалам, для изготовления домашних дрожжей также использовали тертую сахарную свеклу.[4]
[1] Галлер П.К. Воспоминания (Быт немцев-колонистов в 60-х гг. XIX столетия). Саратов, 1927. С. 21.
[2] Бетхер А.Р., Курманова С.Р., Смирнова Т.Б. Хозяйство и материальная культура немцев Сибири: монография. Омск: Издат. Дом «Наука», 2013. С. 146.
[3] Леонгарт Т. Немецкий кухен и не только // Культура: информационно-методический бюллетень. Омск, 2007, № 12. С. 192.
[4] Бетхер А.Р., Курманова С.Р., Смирнова Т.Б. Указ. соч. С. 146.
Эдуард Абрамс в возрасте 14-ти лет. 5 августа 1949 г. С. Константиновка, Акмолинская обл. Фото из: Э. Абрамс. О прожитом и пережитом. Воспоминания и размышления переселенца-Aussiedlera. [Рукопись].
Т. Волкова, комментарии: Эдуард Генрихович Абрамс (1935-2017) назвал свои воспоминания «О прожитом и пережитом. Воспоминания и размышления переселенца-Aussiedlera». Рукопись написана им для своих потомков в к. 1980-х гг. в Германии, куда переехала семья.
Эдуард Абрамс родился в Украине в Донецкой обл. в учительской семье. В 1938 г. его отец Генрих Абрамс был арестован и расстрелян. В начале октября 1941 г. шестилетний Эдуард вместе с матерью и и трехлетней сестренкой Эльвирой (вскоре умерла) был депортирован в Акмолинскую обл. Здесь в с. Константиновка прошли остальные годы его детства и юности. Как бы не было тяжело и голодно, он всегда стремился учиться, много читал. Из текста рукописи видно, что Эдуарду были присущи здравомыслие и целеустремленность. Благодаря упорству и труду он сумел получить высшее образование, достигнуть успехов в жизни.
В фрагменте описана следующая ситуация. Спецпоселенцы не имели паспортов, что лишало их многих прав. Дети состояли на посемейном учете до 16 лет, затем их ставили на персональный учет под контроль комендатуры. Ограничения с немцев будут сняты только 13 декабря 1955 г.
[Э. Абрамс] О прожитом и пережитом. Воспоминания и размышления переселенца-Aussiedlera. [Рукопись]. [к. 1980-х гг.]. – 130 с. // Архив семьи Абрамс. Цифровая фотокопия рукописи любезно предоставлена семьей Абрамс Т.П. Волковой.
[Извлечения из текста]
[С. 55] 4 сентября 1951 г. мне исполнилось 16 лет и в этот же день меня вызвал к себе комендант Торопеев. Придя к нему, я увидел там своего ровесника Андрея Ката. Взглянув на нас, комендант сказал:«Вот что, парни, вам исполнилось 16 лет и вы, как все граждане СССР должны получить паспорта, а поскольку вы спецпересленцы, то я должен поставить вас на спецучет». Затем он дал нам бланки для заполнения анкетных данных. Андрей не мог этого сделать, так как был малограмотным, поэтому я заполнил анкеты на себя и на него. Через неделю мы получили временные паспорта,
[с.56] в которых уже стоял штамп о том, что мы поставлены на спецучет как лица немецкой национальности, со всеми вытекающими из этого условиями. Это означало, что мы без разрешения коменданта не имели права покидать село, а без разрешения районного отдела внутренних дел – пределы района. В случае нарушения этого правила, нам грозило лишение свободы сроком до двадцати лет. Ежемесячно, в установленные дни, я теперь, как и все немцы, обязан был приходить к коменданту для того, чтобы расписаться и, таким образом, подтвердить, что я есть немец – потенциальный государственный преступник. Я почувствовал себя униженным и оскорбленным до глубины души.
Всего полгода назад, когда меня принимали в комсомол, мне говорили, что я теперь отношусь к самому передовому отряду советской молодежи, перед которым открыты все пути-дороги. А теперь я – государственный преступник. Моему самолюбию был нанесен жестокий удар. Так мне, дураку, и надо, «нечего было со своим свиным рылом лезть в калашный ряд», то бишь немцу лезть в комсомол. Сколько же раз в жизни мне еще придется испытывать унижения только из-за того, что я родился немцем?
Фрида и Клавдий Божедомовы с детьми. 1970-е гг. Фото из семейного архива М.О. Клее.
Т. Волкова, комментарии: Фрида Иоганновна Божедомова ( в дев. Штыкель) приехала в Казахстан вместе с мужем в 1958 г. на целину. Родилась Фрида Штыкель в 1923 г. в Крыму. В 1937г. по подозрению в контрреволюционной деятельности на 10 лет был осужден ее отец, который скончался в лагере. Через год в 1938 г. без доказательства вины приговорили к расстрелу деда. В стране шла так называемая «немецкая операция» НКВД. Двадцать лет спустя суд снял с Иоганна и Готфрида Штыкелей обвинения «за отсутствием события преступления». Но тогда, в 1930-е годы, семье пришлось очень тяжело. Фрида как старшая из детей в ночное время подрабатывала в пекарне. 18 августа 1941 г. её вместе с матерью и двумя сестрами депортировали в Сибирь. В декабре 1942 г. Фриду и ее сестру Валю забрали в трудармию. Они попали на шахты в г. Анджеро-Судженск Кемеровской обл. В 1943 г. сюда же отправили мать и 15-летнюю Олю. Все они работали под землей. Даже в этих нечеловеческих условиях юная Фрида жила мечтами о своем любимом, который воевал на фронте. Но вдруг от Александра перестали приходить письма, и она больше никогда ничего о нем и не узнала…
О тяжелой, но и счастливой судьбе Ф.И. Божедомова рассказала в своих воспоминаниях, написанных для потомства.
Ф. И. Божедомова. Именем Всевышнего, прислушайтесь! [Рукопись]. [2003-2006 гг]. – 224 с. [на рус. и нем. яз.] // Личный архив Маргариты Оттовны Клее, правнучки Ф.И. Божедомовой. Цифровая фотокопия рукописи предоставлена в Виртуальный музей немцев Казахстана Л. Эскерхановой (г. Актау) в 2022 г.
[Извлечения из текста]
[С. 32] 1945 год. Октябрь. В наш город Анжеро-Судженск прибыла большая группа ребят. Одинаковая военная форма говорила за то, что это были бойцы, вернувшиеся с войны. Первая встреча с ними состоялась в шахте, глубоко под землей. Клавдий Николаевич [Божедомов – Т.В.], ставший моим мужем и отцом моих детей, словно Богом был направлен на тот участок, где я работала. Лицо в шахте рассмотреть было трудно, потому что его покрывал угольный «грим». С его появлением работать стало легче. В момент поломок или по другим причинам он все чаще появлялся возле моей установки. Отец был старше меня на 4,5 года.
[C. 65] Клавдий Николаевич был свободным человеком, а я по-прежнему оставалась под надзором НКВД. Наши встречи становились все более теплыми и серьезными. Решение о женитьбе пришло к нам с февральскими морозами и метелями. Мне сегодня трудно сказать, была ли у нас любовь, но я дорожила чувством, которое испытывал ко мне близкий человек. Мы хорошо понимали друг друга. Вдвоем было легче перенести невзгоды, голод и нищету.
Свадьбу справлять мы не стали, и мне не ведомы чувства, которые испытывает невеста в свадебном наряде. Состоялось лишь бракосочетание. Вместо белых туфель на ногах были резиновые чуни (галоши), с черными портянками, пропитанными углем. Вместо белого платья – юбка, сшитая из матрасной ткани. Не было колец, как и не было традиционного шампанского. Ели сваренную в мундирах картошку с квашенной капустой, выданные за перевыполнение сменной нормы, в качестве дополнительного пайка соленое сало и хлеб. Друзья нам подарили хорошее настроение, пожелали прочного семейного брака и веры в завтрашний день. Вот и все.
В первые годы семейной жизни «притирались» друг к другу. Мы оказались очень разными не только по национальности, но и по духу, воспитанию, культуре. Мы не спорили, чьи обычаи и традиции лучше. Наоборот отец сам считал, что в немецких семьях больше поучительного, больше взаимопонимания и трудолюбия. Его золотые руки и изобретательность поставили его вне конкуренции с другими мужчинами. [……] Я в свою очередь тоже старалась обеспечивать порядок и мир в семье. [……] … я поняла, что никогда ни при каких обстоятельствах нельзя опускать руки в трудную минуту, надо бороться за то, что тебе в жизни так дорого.