Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: Поэт Леонид Пастернак (1890-1960) был знаком со многими москвичами, имевшими немецкие корни. В годы детства и юности  у его  родителей в Москве  бывали представители творческой интеллигенции, друзья и знакомые, происходившие  из российских немцев. Поэт дружил с философом и литературоведом Валентином Фердинандовичем Асмусом (1894-1975). Долгая дружба связывала Бориса Леонидовича Пастернака с знаменитым пианистом Генрихом Густавовичем Нейгаузом (1888-1964), несмотря на перипетии их отношений (жена Нейгауза ушла к Пастернаку).

В г. Москве и Московской обл. перед выселением в 1941 г. проживало 11 567 немцев. Решение о их депортации  было принято постановлением Государственного Комитета обороны 5 сентября 1941г. Сроки выполнения для органов НКВД были поставлены крайне сжатые: с 10 по 15 сентября. В этот же период начались аресты «неблагонадежных» немцев, которых в столице «выявили» больше, чем в других регионах. А.А. Герман отмечает одну особенность, характерную именно для Москвы: большое количество самоубийств, как индивидуальных, так и групповых,  среди немецкого населения после объявления о выселении их (с.205). Депортация немцев из Москвы и области завершилась 18 сентября. В четырех эшелонах было вывезено 8640 немцев, в основном в Казахстан, только один состав попал в Узбекистан.

Б. Пастернак знал о депортации немцев из Поволжья, глубоко переживал о судьбе своих знакомых москвичей-немцев. Об этом о писал своей жене в разгар событий. 

Герман А. А. Депортация немцев из Москвы и Московской области // «Выселить с треском». Очевидцы и исследователи о трагедии российских немцев: Сб. научн. статей и воспоминаний / Под ред. А.А. Германа и О.Ю. Силантьевой. – М.: МСНК-пресс, 2011. С. 199-213.

[Извлечения]

 [С. 200] [Из письма Бориса Пастернака своей жене Зинаиде Николаевне Нейгауз-Пастернак от 12 сентября 1941 г.] 

Уже несколько дней назад говорили о поголовном переселении всей республики немцев Поволжья от мала до велика (до 1 млн. человек) в Среднюю Азию или за Алтай. И вдруг это коснулось московских немцев, вплоть до Риты Вильмонт, например. Именно в эту страшную дождливую ночь узнали об этом в Переделкино [подмосковный дачный поселок, где жил Б. Пастернак, а также многие из творческой интеллигенции– Т.В.] Кайзеры и Эльснеры (живущие у Павленки). Они завтра должны выселяться в Казахстан, за Ташкент.

Сколько горя и зла кругом, какими горами копится человеческое разоренье, сколько счетов, друг друга перекрывающих, прячет за пазуху человеческое злопамятство, сколько десятилетий должно будет уйти в будущем на их обоюдостороннее погашение. 

Вольтер Г. Зона полного покоя : Рос. немцы в годы войны и после нее : Свидетельства очевидцев. — М. : Варяг, 1998.

Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: Герхард Вольтер – уроженец Житомирской обл. Часть его жизни связана с Казахстаном. В 1941 г. он, как и многие немцы, был депортирован в Акмолинскую обл.  В январе 1942 г. его, 18-летнего юношу,  мобилизовали в трудармию в Челябинскую обл., где он пробыл до августа 1946 г.  После освобождения некоторое время жил, учился и работал в г. Чимкенте. Книга Г. Вольтера «Зона полного покоя» выдержала несколько изданий, названа литературоведом Е. Зейферт «Библией» трудармии». Г. Вольтер сам прошел ад лагерей ГУЛАГа, но, более того, он собрал многочисленные воспоминания других немцев-трудармейцев, что сделало его книгу документальным свидетельством. Так, вспоминая о дне 9 мая за колючей проволокой, автор рассказывает не только о своих чувствах и действиях, но и приводит  другие, обобщённые сведения.

 Вольтер Г. А. Зона полного покоя: Российские немцы в годы войны и после нее / под ред.В. Ф.Дизендорфа. — М., 1998. — 416 с.

[Извлечения]

[С. 321] У российских немцев отняли всё самое насущное – малую родину, законность, автономию, имущество, кров, семью, личную свободу, честь. Взамен наградили ненавистным клеймом пособников врага, изменников Родины, фашистов, виновников всех бед народных. Так мог ли быть ещё народ, более, чем наш, жаждущий победы над гитлеровским фашизмом – одним из главных виновников его бед и горя?

Её ждали как десницу небесную, призванную избавить российских немцев от позорного навета и принести долгожданное освобождение. О ней, вожделенной, молили Бога выжившие узники «трудармии», осколки разбросанных семей, малые дети в Сибири и Казахстане.

И ход событий их, казалось, не обманул. Она пришла, кровью и слезами омытая Великая Победа. Прогремела, просияла разноцветьем столичных салютов, прошлась слезами радости и горя через души людей! Поразила как невиданное и неслыханное чудо, как молния, осветившая всё вокруг. Помню и я тот день: пытаясь выразить

[С. 322] свои чувства, вывесил на лагерных воротах лозунг с собственноручно выведенным одним огромным, самым желанным словом – «Победа!!!»

Начальник колонны Сиухин усадил рядом с собой на тачанку гармониста Шульца, и они поехали в поле, где в разгар уральской весны работали на посадке картофеля и овощей наши бригады, чтобы порадовать женщин и мужчин вестью о долгожданной Победе. Но никто почему-то не кричал от радости, не обнимался и не плясал, как потом показывали в кинохронике. Встретили новость спокойно, будто усталые путники, присевшие на полпути долгой и утомительной дороги.

Победа сверкнула яркими огнями радости и тут же померкла, сменившись горьким отрезвлением. Новую подлость уготовили в тот день «мобилизованным» немцам дьявольские органы НКВД-НКГБ, чтобы сбить чрезмерные, на их взгляд, надежды. При сопоставлении воспоминаний «трудармейцев» о «праздновании» этого дня в их лагпунктах выявляется подозрительно сходная картина, свидетельствующая о том, что здесь явно руководствовались поступившей сверху единой инструкцией. Во всех лагерях праздник Победы был объявлен нерабочим днём. Все «трудмобилизованные», включая «самоохрану», были собраны в «зонах». Надзирательские службы, усиленные сотрудниками местных «органов», расположились непосредственно на территории лагерей. Запрещалось проведение митингов, собраний и других массовых мероприятий «трудмобилизованных». На общих построениях начальники лагерей поздравили «контингент» с Победой и нацелили его на дальнейшую добросовестную, ударную работу.

Кое-где было выдано дополнительное блюдо. Но ни оно, ни выходной день не могли смягчить разочарования от услышанных казённых слов. Чуяло сердце: нескоро нашим невзгодам наступит конец. Это только радость кончается враз, а горе потому и держится, что продлить его никому ничего не стоит – ни денег, ни особых хлопот.

Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: Иоганн-Альберт фон Регель (1845, Цюрих — 1909, Одесса) известный исследователь, путешественник, ботаник, врач. Его отцом был известный ученый, ботаник, помолог, садовод,  директор Имперского ботанического сада, потомственный дворянин  Эдуард-Август фон Регель (1815-1892). Иоганн-Альберт получил медицинское образование в Санкт-Петербурге, Гёттингене, Вене, Дерпте (ныне г.Тарту). Служил лекарем в Министерстве внутренних дел,  в 1875 г. был назначен военным врачом в Кульдже (на то время  Русский Восточный Туркестан). За годы путешествий по Туркестану (1876-1884),  И.-А. фон Регель собрал большую коллекцию по зоологии, ботанике, геологии, описал памятники природы, архитектуры, истории и культуры Центральной Азии. Он открыл 26 видов редких растений, в том числе 9 тюльпанов. Вместе с отцом Э.-А. фон Регелем затем систематизировал и опубликовал этот  материал в научных изданиях. Его имя и поныне носят многие образцы растительного мира. Краевед В.Н. Проскурин пишет, что Регель  был единственным в крае специалистом в области помологии,  он дал описание пяти разновидностей апорта, уделив особое внимание сорту, выращенному в верненских садах. Владимир Николаевич утверждает, что «у истоков гибридизации верненского апорта (…), несомненно стоял ученый-плодовод Иоганн-Альберт Регель».[1]  

   Иоганн-Альберт фон Регель прибыл в г. Верный 16 сентября 1876 г.  Он описал город в своем дорожном дневнике. Верный в то время был областным центром Семиреченской области в составе Туркестанского генерал-губернаторства. Публикуем отрывки из его путевых записей, переведенные с немецкого и опубликованные на русском языке в нескольких номерах газеты «Туркестанские ведомости».  

Стиль, орфография и топонимы оригинала сохранены.

[Иоганн-Альберт фон Регель]. Ботаническая экскурсия от Ташкента до Кульджи // Туркестанские ведомости. — № 13. – 1878. — 28 марта // https://vivaldi.nlr.ru/pn000186229/view/?#page=1

[Извлечения]

   Мы вошли в киргизский [казахский – Т.В.] аул у выхода долины Каракыштака [с. Каракастек Жамбылского р-на Алматинской обл.– Т.В.], не доходя до Узун-агача [с. Узынагаш Жамбылского р-на Алматинской обл.– Т.В.]. 16 сентября я отправился верхом по подгорной караванной дороге до красиво расположенной Кескеленской станции [Каскеленская станица, ныне г. Каскелен – Т.В.] и затем спешил вперед, в город Верный [г. Алматы – Т.В.], на перекладных.

    Несмотря на позднее время года легко было присмотреться к благоприятным условиям административного центра Семиреченской области, расположенного у подошвы величественных гор. Верный устроен правильно, с европейскими домами, перед которыми во многих местах насажены персики и яблони; вообще город  украшен повсюду разнообразными древесными насаждениями, даже в беспрестанно возрастающих новых городских частях. Древесные плантации в садах жителей и в общественных местах состоят из серебристых тополей, душистых и черных тополей, между которыми многие имеют также пирамидальный рост, из осины, различных видов ивы, березы, туземного вяза, европейской и сибирской лжеакации, горной черемухи, рябины, неклена, сирени, калины, Alianthus, Gledinschia, Sopfora, Fraxinus excelsior, Fraxinus potamophila с Чарына, наконец, из привезенных из Иерусалима молодых кедров и горной ели, от которой при бывшем доме полковника Каргера стоят несколько прекрасных деревьев. В плодовых садах разводятся яблони, груши, вишни, черешни, сливы, абрикосы, персики, миндальные деревья, грецкий орех, Elaeagnus, смородина, малина и виноград, разводимый беседками.  Большинство плодовых деревьев теперь привито черенками из казенного сада, и у некоторых служащих встречаются уже наилучшие европейские сорта. […] У многих крестьян находятся молодые насаждения шелковицы. В центре города против дома Военного Губернатора расположен правильно разбитый церковный сад с насаждениями серебристых и черных тополей, боярышника, сибирской лжеакации, яблоней, персиков и шелковицы.

    На юго-восточной окраине города еще в 1875 году [заложен в 1856 г. – Т.В.]  был устроен казенный сад [ныне Центральный  парк отдыха г. Алматы – Т.В.], который занимает в настоящее время 40 десятин [приблизительно соответствует  площади в 2013 г. – Т.В.], состоя под ведением ученых садовников – гг. Фетисова и Баума. Северная часть сада разделена прямыми аллеями на четырехугольники, которые засажены деревьями и кустарниками. […] Вблизи павильона, в котором летом играет музыка, находится со вкусом разбитый цветочный партер, в котором цвели  осенние цветы, например, хорошие сорты Dahlia [георгины – Т.В.], весь выбор состоял приблизительно из 50 цветочных пород.[…] Рядом оранжерея с холодным и теплым отделением, назначенная для разведения продажных растений, преимущественно комнатных, наконец, сарай для сушения табаку и амбар. […] Вблизи дома [помещение для занятий с учениками – Т.В.] устраивается пруд, необходимый для орошения сада. Все южное пространство сада занято устроенным в 1875 г. обширным питомником, табачною плантацией и огородом. […]

     В последнее время сортименты [ассортимент – Т.В.] казенного сада обогатились обменом красивых дикорастущих растений семиреченской флоры с акклиматизированными в России, именно в С.-Петербургском Императорском ботаническом саду, что должно иметь благоприятное влияние на развитие садоводства в области.

[1] В. Проскурин. Город Верный «…устроен правильно, с вполне европейскими домами…» // https://daz.asia/ru/gorod-vernyj-ustroen-pravilno-s-vp/

Эта книга  – седьмая в рамках всероссийского проекта GEDENKBUSH. Коллективная монография (науч. ред. В.М. Кириллов) включает биограммы трудармейцев, объемом 17827 персоналий, фотогалерею, научные статьи, документы, воспоминания.

Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: Ивдельлаг, созданный в 1937 г., был частью ГУЛАГа НКВД СССР. Это была сеть лагерных пунктов,  расположенных в  самом северном  районе  Свердловской обл. Это был   лагерь штрафного режима с высокой смертностью контингента. Заключенные  работали на лесоповале, строительстве заводов, в шахтах, в сельском хозяйстве. В январе 1942 г. здесь созданы отряды из трудмобилизованных немцев. В трудармии были и представители других национальностей. Содержание трудармейцев  ничем не отличалось от режима заключенных.

     В  книге помещены воспоминания Леопольда Александровича Кинцеля, в 1950-х – 1990-х гг. проживавшего в с. Киялы Северо-Казахстанской обл. В Киялы Л.А. Кинцель был учителем, директором школы, входил в районный  и областной совет общества «Возрождение». Его воспоминания для публикации переданы в редколлегию д.и.н. Виктором Кригером.

    Леопольд Кинцель, уроженец Поволжья, учился в бронетанковом училище в г. Ульяновске. Был депортирован на Алтай. В январе 1942 г. Леопольда отправили в трудармию в Ивдельлаг, где он все военные годы рубил и сплавлял лес. С 1946 г. начался перевод трудармейцев на спецпоселение, однако домой их не отпускали. Начальство разрешало привезти семью и обещало жилье. В 1947 г. Леопольду дали документы для проезда и месяц отпуска. Он только на три дня заехал повидать родителей, хотя не видел их шесть лет, а дальше поехал в далекое и трудное путешествие в Казахстан за своей невестой.

Кинцель Л.А. Судьба одного переселенца // GEDENKBUSH: Книга памяти немцев-трудармейцев Ивдельлага. 1941-1946 / авт. кол.: В.М. Кириллов, В. Кригер, С.Л. Разинков [и др.]; науч. ред. В.М. Кириллов. – Москва: Фонд «Связь Эпох»; Нижний Тагил: НТГСПИ (филиал) РГППУ, 2022. – С. 163-179.

[Извлечения из текста] 

[С. 174] От родителей я поехал в Петропавловск на севере Казахстана, оттуда в село Полтавку Советского района, где-то 65 км от станции Петропавловск. Конечно, ехал опять на тамбурах грузовых вагонов до станции Смирново и оттуда 25 км пешком до Полтавки. Здесь жила и работала моя соученица Ирма Руди, которую я встречал в начале сентября 1941 года у эшелона, увозящего последних немцев из Красного Кута. [ село в  Республике Немцев Поволжья – Т.В. ]

[С. 175] С тех пор мы не виделись, не знали ничего друг о друге, и только последний год, …, при помощи других школьных товарищей мы нашлись и стали переписываться.  Мы представляли друг друга такими, как видели в сентябре 1941 года – 17-19 лет. Но прошло 6 лет, и мы изменились, теперь нам 23 и 25. Но жизнь идет, возраст пришел, и мы в письмах договорились жениться. Вот я и приехал за этим. Нам обоим казалось, что жениться лучше и легче на своих, т.е. тех, кого знали с детства.  

В Полтавке тоже было плохо, не было хлеба, но картошки и других овощей было в достатке. Мы поженились, зарегистрировали наш брак 22 сентября 1947 г. в сельсовете, без чего местный комендант не хотел отпускать мою молодую жену, да и ее мать на этом настояла. После этого, с 22 сентября мы с трудом и трудностями добирались до 10 октября в Палкино [места приписки Л. Кинцеля, Алтай – Т.В.] Вокзалы и поезда переполнены, билетов нет. Ехали по одному моему билету. Мое начальство было довольно, что я привез жену, дали квартиру (комнату и кухню), кое-какую мебель из казармы…  ………

На двоих, конечно, было мало питания, но мы уже привыкли к голоду. Вот так в убогости квартиры, в бедности началась наша семейная жизнь…  ……….

В дальнейшем нам стало легче жить, мы не голодали, но жили очень бедно. У меня было военное обмундирование, у Ирмы вообще ничего не было, особенно зимнего. Но мы были очень дружны, все переносили вместе.

Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: Вопреки довольно распространенному мнению известие о кончине «вождя всех народов» не было всенародной скорбью. Да, конечно, чувство горя и утраты естественным образом охватило советских граждан, воспитанных в духе тоталитарной идеологии. Те же, кто пострадал от режима, реагировали по-разному. Часть из них оплакивала  Сталина. Но в документах Прокуратуры и  Верховного суда СССР сохранилось множество донесений  о антисталинских высказываниях  на смерть Сталина. Это были  представители разных национальностей и социальных категорий. Выдержки из подобных  архивных документов помещены по ссылке https://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-doc/55695 Среди многих – Я.И. Пейт, колхозник из Северного Казахстана, депортированный, который после траурного митинга сорвал портрет Сталина и растоптал его со словами «чтобы мои глаза тебя больше не видели». Он также заявил: «Я недоволен Советской властью за то, что мне как немцу-спецпоселенцу приходилось часто являться в комендатуру расписываться и за то, что меня посадили на 10 лет в тюрьму». Каким было наказание этому человеку – не сказано.

О том, как отреагировали депортированные на смерть Сталина, также оставил воспоминания Эдуард Генрихович Абрамс. [О нем  см. «Как молодых немцев ставили на спецучет» https://wiedergeburt.asia/2022/11/23/] Приводим отрывок из его рукописи. Э.А. Абрамс в 1941 г. ребенком  вместе с родными попал в с. Константиновку Акмолинской обл. Когда умер Сталин, ему было 17 лет.

[Э. Абрамс] О прожитом  и пережитом. Воспоминания и размышления переселенца-Aussiedlera. [Рукопись]. [к. 1980-х гг.]. – 130 с. // Архив семьи Абрамс. Цифровая фотокопия рукописи любезно предоставлена семьей Абрамс Т.П. Волковой.

[Извлечения из текста]

[С. 58] 5 марта 1953 г. произошло событие всколыхнувшее всю страну Советов. Умер Иосиф Виссарионович Сталин, правивший страной почти 30 лет. При жизни его называли гением, вождем и учителем пролетариата всего мира, другом всех народов, выдающимся ученым и мыслителем и т.д.,  и т.п.

…….

И вот Сталина не стало. Страна замерла в оцепенении, многие плакали. Что теперь будет? Как жить без Сталина?

[С. 59] Но оказалось, что даже в Константиновке [есть] трезвомыслящие люди, например, наши соседи-чеченцы. Они всю ночь веселились, пели и плясали, так они были рады смерти тирана, по милости которого они были высланы с Кавказа в Казахстан. А тетя Ада [немка, депортированная с Украины – Т.В.], узнав о смерти Сталина, тихо сказала: «Endlich ist der Schwarzkopf tot».

Дом в ауле Аксуат (Новодолинка), где жили немцы

Фото: Olga Witmann, 2017 г.  https://www.facebook.com/groups/250399996529/permalink/10155467491246530    

Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: В н. 1990-х гг. ученые из г. Астаны С.Р. Курманова и З.К. Сураганова (обе — кандидаты исторических наук) провели уникальное исследование.  Объектом  стало с. Новодолинка (с 2010 г. аул Аксуат) Ерейментауского р-на Акмолинской обл. Уникальность этой  работы историков  состоит, во-первых, в том, что они длительно наблюдали за повседневной жизнью компактной немецкой общности, (каковую теперь почти невозможно найти), а,  во-вторых, рассмотрели время, проживаемое в отдельно взятом поселке, как систему, как  особую форму организации немецкой  культуры, повлиявшую и на жителей иных национальностей. Они пришли к выводу, что «распределению времени в культуре немецкого населения придавалось большое значение». В частности, каждый день трудовой недели для жителей села был заранее распланирован и четко организован. 

    Нужно отметить, что это исследование по этнографии немцев Казахстана, столь редкое в нашей науке, выполнено в сравнении с другими региональными немецкими группами, например, Сибири.  Публикуем отдельный  фрагмент из научной статьи авторов, где говорится  о выпечке немцами хлеба. По традиции сельчане занимались этим  в субботний день.   

Смотрите на сайте Виртуального музея немцев Казахстана:

Утварь для выпечки и хранения мучных изделий https://wiedergeburt.asia/category/utvar/vipechka-i-hranenye-muchnih-izdelyi/

Сураганова З.К., Курманова С.Р. Немцы Новодолинки. Жизнь в условиях монохронности // Немцы Казахстана: мост между Астаной и Берлином: Мат-лы межд. науч.-практ. конф. (г. Астана, 5-7 октября 2015 г.). – Алматы: АООНК «Возрождение», 2015. – С. 147-152 (рус. яз.); с. 434-439 (на нем. яз.). 

[Извлечения из текста] 

[С. 148] Кроме того, в субботу самая старшая женщина в семье пекла хлеб. Так, в своих воспоминаниях П.К. Галлер писал: «Суббота для женщин была очень тяжелым днем. Кроме всех обычных работ, в этот день полагалось испечь хлеб на неделю. Если печь чаще, то хлеба больше съедят, так как он не успевает зачерстветь, и уйдет слишком много топлива.

[С. 149] Поэтому с вечера в пятницу изготовлялось тесто на соответствующее количество хлеба».[1]

    Для немцев Новодолинки было характерно вовлечение мужчин в процесс изготовления главного элемента питания – хлеба, поскольку считалось, что это трудоемкая операция. Женщины готовили деревянную квашню (Backtrog), в которой мужчины вымешивали тесто. Все подобающие в этом случае ингредиенты добавляла старшая женщина. Немцы Сибири, как и немцы Новодолинки, опару из муки ставили вечером, утром ее перемешивали с оставшейся мукой, давали подняться и выпекали хлеб.[2]

   Для того, чтобы можно было приготовить тесто в следующий раз, при его разделке оставляли небольшой кусочек, используя его как закваску. Зимой его замораживали. Летом было труднее его сохранить. Поэтому всякий замес теста был полон тревоги: хорошо ли оно поднимается.[3]

   Количество выпекаемых хлебов определялось числом домочадцев. В целом выпекали от 15 до 20 булок. В хлебопечении использовались дрожжи собственного приготовления из картофеля и хмеля. В Сибири, к примеру, немцы для этих целей специально выращивали хмель (Hoppen) на своих огородах. Для приготовления дрожжей в большом котле отваривали шишки хмеля. В полях собирали тысячелистник (Tausendgoldenkraut), который немцы прозвали «дрожжевыми цветами» (Heifeplume). Его также добавляли в дрожжи. Помимо тысячелистника добавляли отруби (Kleie). Полученную массу отжимали, разрезали на небольшие куски, выкладывали на сито и оставляли на чердаке сушиться. Нужно было постоянно следить за дрожжами, переворачивать их, чтобы не образовалась плесень. Согласно полевым материалам, для изготовления домашних дрожжей также использовали тертую сахарную свеклу.[4]

[1] Галлер П.К. Воспоминания (Быт немцев-колонистов в 60-х гг. XIX столетия). Саратов, 1927. С. 21.

[2] Бетхер А.Р., Курманова С.Р., Смирнова Т.Б. Хозяйство и материальная культура немцев Сибири: монография. Омск: Издат. Дом «Наука», 2013. С. 146.

[3] Леонгарт Т. Немецкий кухен и не только // Культура: информационно-методический бюллетень. Омск, 2007, № 12. С. 192.

[4] Бетхер А.Р., Курманова С.Р., Смирнова Т.Б. Указ. соч. С. 146.