Райнгольд Риб на пасеке. Фото: https://www.apiworld.ru/1609252752.html

Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: Райнгольд Давыдович Риб (1938-2019), известный ученый-пчеловод,  родился в с. Пруггерово Восточно-Казахстанской обл.  

Восточный Казахстан – признанный центр пчеловодства в Казахстане, что повлияло на выбор профессии Райнгольда Риба. В 1960 г. он окончил с отличием агрономический факультет Новосибирского сельскохозяйственного института (ученый-агроном) и  был направлен на Казахскую опытную станцию пчеловодства в г. Усть-Каменогорске. Затем продолжил обучение в Институте усовершенствования зоотехников-пчеловодов при НИИ Пчеловодства в г. Рыбном с присвоением квалификации «ученый-пчеловод». Р.Д. Риб закончил аспирантуру при НИИ пчеловодства, защитил диссертацию на соискание степени кандидата сельскохозяйственных наук на тему «Условия успешной подсадки маток в семьи пчел». После окончания аспирантуры вновь вернулся на Казахскую опытную станцию пчеловодства. С 1979 г. работал также доцентом кафедры биологии Восточно-Казахстанского государственного университета. Являлся членом «Научного объединения немцев Казахстана». Около 50 лет имел собственную пасеку, которая  насчитывала до 200 пчелосемей. Сфера научных интересов Р.Д. Риба – современное промышленное и любительское пчеловодство. На Казахской опытной станции пчеловодства он изучал возможность зимовки пчел «на воле», содержания их в многокорпусных ульях. Выводы, полученные в результате эксперимента, позволили ему совершенно по-иному подойти к вопросу содержания пчел в многокорпусных ульях, особенно в сложных климатических условиях.  Книги, написанные Р.Д. Рибом, стали не только научной классикой, но и апробированным практическим руководством для пчеловодов-любителей.

А. Паньшин. Встречи с Райнгольдом Рибом // Пчеловодство, 2014, №2. С. 20.

 Первая встреча с Р.Д. Рибом, автором многих книг и статей по пчеловодству, в том числе нескольких изданий энциклопедического плана, состоялась в декабре 2011 г. в Обществе пчеловодов столицы[г. Москва – Т.В]. Ежегодно с октября по апрель два раза в месяц в обществе проводят двухчасовые лекции. На одну из них Райнгольд Давыдович привез несколько экземпляров книги «Пчеловоду России», изданной в 2008 г. тиражом 500 экземпляров.

В моей библиотеке более 50 книг по пчеловодству, но ничего подобного я не читал. Начинающий пчеловод может прочитать 563 страницы этой энциклопедии, и теоретической подготовки будет достаточно для практической работы. Очень рекомендую книгу и бывалым пчеловодам. Она включает такие разделы, как история пчеловодства, биология пчелиной семьи, медоносные ресурсы и опыление сельскохозяйственных растений, разведение и содержание пчел (с подразделами: методы и приемы селекции пчел, вывод маток, подсадка и смена маток и другими) и т.д. Написана книга доступным языком, читается легко. <… > Занимаюсь пчеловодством с 1972 г., пришлось использовать метод проб и ошибок. Прочитав немало книг по пчеловодству, иногда написанных дилетантами, находил в них противоречия. Но познакомившись с книгой «Пчеловоду России», понял, что значит работа, написанная эрудированным автором. <… >

По складу характера он исследователь, обладающий невероятным трудолюбием. Примером тому может послужить продемонстрированная мне трехтомная родословная рода Риб, составленная Райнгольдом Давыдовичем. В этой работе, отпечатанной типографским способом, много исторических экскурсов, большое количество иллюстраций. Весит родословная 10,5 кг, а тираж… три экземпляра.

Немецкая семья Сайц вернулась из Казахстана в Поволжье, 1980 год. Фото: Ю. Набатов / РИА Новости

Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: По переписи 1939 г. в АССР немцев Поволжья жило 375 тыс., а в близлежащих областях – Саратовской, Сталинградской, Куйбышевской, Горьковской и др. —  еще  93,9 тыс. немцев.  28 августа 1941 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районе Поволжья». Почти все немецкое население  до конца 1941 г.  депортировано в Сибирь (73%) и Казахстан (27%), затем переведено на спецпоселение. 13 декабря 1955 г. Указ Президиума Верховного Совета СССР снял с немецкого населения режим спецпоселения, предоставил свободу передвижения, но запретил возвращаться в места довоенного проживания. Отчаянные попытки вернуться в Поволжье предпринимались даже до выпуска указа. Об этом в научной литературе сообщала И.В. Богдашина, рассказывая историю депортированных в ВКО супругов Мейдер, которые в 1953 г. тайком приехали  в  г. Сарепту (Поволжье), но были пойманы милицией и отправлены назад. После отмены режима спецпоселения в 1955 г. такие попытки возросли многократно, хотя власть боролась с нарушителями. Характерно, что там, где наблюдался дефицит кадров, немцам в некоторых случаях разрешали поселяться. Запрет на проживание немцев в Поволжье был официально снят только в 1972 г.

А.А. Герман. Несостоявшееся возвращение: Немцы в Поволжье. 1955 -2010 годы // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: История. Международные отношения. 2022. Т.22, вып. 1. С. 13-21.

 [Извлечения]

[С. 15] Несмотря на препятствия, уже в феврале 1956 г. первые немцы приехали в Поволжье  «на разведку». Сложился своеобразный механизм переезда: сначала приезжали представители семей, чтобы ознакомится с ситуацией, они договаривались о работе, временном жилье. Само переселение началось с конца весны 1956 г., когда стали переезжать целые семьи.  <…> Следует отметить, что возвращение немецких семей на родину осуществлялось на территории бывшей АССР НП, отошедшей к Сталинградской области (7 кантонов из 22) и то лишь несколько лет. С 1958 г. немцев перестают и там прописывать. На территории Саратовской области все попытки возвращения немцев жестко пресекались. Возвратившимся не давали ни работу, ни прописку. <…>

В целом общую картину возвращения немцев в Поволжье можно представить по результатам Всесоюзной переписи 1959 г.  <…> Общая численность немецкого населения в трех указанных областях [т.е. Саратовской, Сталинградской, Астраханской – Т.В.]  по переписи составляла 11,5 тыс. чел. – 2,6% немцев от довоенной численности проживавших в этом регионе.

[С. 16] В то же время достаточно быстрое восстановление довоенной численности немцев в других регионах говорит о том, что условия поселения  возвращавшихся были в них намного либеральнее, чем на территории, где ранее существовала АССР НП. <…>

Многих возвратившихся на довоенные места жительства постигло жестокое разочарование. За прошедшие с момента депортации 15 лет сильно изменился облик сел, прежде чистых, ухоженных улиц, аккуратных домов. Эти перемены отмечали все опрошенные респонденты. <…> К примеру, очень негативно подействовал вид разрушенного с. Водно-Буерачное (Штефан) на Виль Пелагею Давыдовну: грязные, разрушенные улицы, разбитые дома. Она не смогла в нем остаться жить.  Подобные негативные изменения в облике многих немецких сел стали причиной возвращения многих немецких семей в Сибирь и Казахстан.

Образец обложки партийного билета ВКП(б) образца 1936 г. Из открытого доступа в Интернете

Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: Среди депортированных немцев было много коммунистов и комсомольцев. Они не были лишены партийной и комсомольской принадлежности, хотя этот вопрос какое-то время оставался неопределенным. По внутрипартийным правилам при переезде коммуниста на другое место жительства его учетная карточка пересылалась из местного районного комитета партии, где он состоял на учете,  в другой партийный комитет для нового учета. На руки учетная карточка, которая содержала все основные сведения, коммунистам не выдавалась. В наличии у человека оставался партбилет или же у тех, кто не прошел полную процедуру приема в партию, кандидатская карточка.  Партбилет имел номер (тот же, что и учетная карточка), фотографию владельца, данные о нем, личную подпись, наименование организации, выдавшей билет, сведения о уплате взносов. Партбилет был важным партийным документом, вплоть до того, что все партийные билеты подлежали  обязательному возвращению в ЦК партии. Коммунисты особо сохраняли свой партийный документ. Но без специального запроса местных райкомов и получения учетной карточки, они состояли лишь на временном учете. Прошло больше полгода после прибытия депортированных,  и ЦК Компартии Казахстана потребовал от районных партработников немедленно отправить запросы в места прежнего жительства немцев-коммунистов. В условиях военных действий это было сложно. По сути немцев-коммунистов ограждали от партии. Это особенно отразилось на трудармейцах, членах партии, которых допускали на партсобрания только под вооруженным караулом.

А.Н. Курочкин. Социально-политическое положение немецкого населения СССР, мобилизованного в «трудовую армию» в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) // Начальный период Великой Отечественной войны и депортации российских немцев: взгляд и оценки через 70 лет. – М.: «МСНК-пресс», 2011. С. 181-193.

[Извлечения]

[С. 192] По свидетельству самих трудармейцев членов партии и комсомольцев, никто из организаций не исключал, партийные и комсомольские билеты были единственными документами, которые оставались на руках у мобилизованных немцев.  Однако райкомы ВКП(б) и ВЛКСМ их не регистрировали и лишь позднее объявили, что они состоят на учете в политотделениях лагерей или партийных организациях предприятий [т.е. по месту дислокации трудовых колонн – Т.В.] «Хотя мы и оставались членами партии, — вспоминает Т. Седер, — но на партийные собрания нас не допускали. Только к концу 1944 г. нам разрешили присутствовать на открытых партсобраниях с правом совещательного голоса». На Челябметаллургстрое НКВД немцы-коммунисты хотя и допускались на общие партийные собрания, но сопровождались туда под охраной вооруженного караульного. А. Майер вспоминает, что когда он как парторг колонны № 35 повел коммунистов на назначенное начальником политотдела Челябметаллургстроя НКВД А.Г. Варенковым партийное собрание, то на вахте их не пустили из-за того, что они не сопровождались вооруженным охранником, который пришел только через час и сопроводил мобилизованных на собрание под винтовкой.

Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: Мы уже рассказывали о судьбе Оскара Гросмана. (https://wiedergeburt.asia/2024/06/21/%d0%ba%d0%b0%d0%ba-%d0%b3%d0%b8%d1%82%d0%b0%d1%80%d0%b0-%d0%bf%d0%be%d0%bc%d0%be%d0%b3%d0%bb%d0%b0-%d0%be%d1%81%d0%ba%d0%b0%d1%80%d1%83-%d0%b3%d1%80%d0%be%d1%81%d0%bc%d0%b0%d0%bd%d1%83-%d0%b2%d1%8b/) Оскар Иванович Гросман (14.06.1911-05.09.1993) родился и жил в г. Хасавюрт на Кавказе.  В 1937 г. был арестован и осужден к 10 годам лагерей,  якобы за участие в контрреволюционной фашистской организации. После освобождения в 1947 г. О.И. Гросман был направлен в с. Макинку Акмолинской обл.  Работал комбайнером, электрослесарем. Создал семью, жена – Луиза Ивановна, урожденная Гоммер.  У них родилось четверо детей. С 1961 г. семья переселилась  в с. Малиновку Целиноградской обл. (ныне с. Акмол Акмолинской обл.), где О. И. Гросман скончался в 1993 г.  Дети Оскара Ивановича переехали в Германию. В 2024 г. его дочери  Мария и Жанна издали книгу своих воспоминаний «Невольные кочевники. История семьи».

Виктор Маер, первый внук в семье, с глубокой любовью вспоминает своих ому и опу, т.е. дедушку и бабушку.  Его воспоминания – это  отдельные фрагменты, из которых складывается картинка счастливого детства.

Маер (Гросман) Жанна,  Гросман Мария. Невольные кочевники. История семьи. – Астана: ИП Даниленко Е.С. — 2024. – 116 с.

[Извлечения]

[С. 49]  Воспоминания Майер Виктора (самого первого внука, 28.03.1971 г.р.)

Сначала о Малиновке!

Ома – это вкусный чай с молоком и сахаром, хлеб с пекарни намазан домашним маслом и посыпан солью, или затирушка (суп) на молоке. Завтраки втроем, так как на каникулах утром рано еще никого не было. Сепаратор на лавочке, пахнущий молоком. Ома – это фартушек и косынка.

Опа! Его улыбка, его фуражка клетчатая, я стоял на гараже и принимал сено, которое он мне подавал. Опина подсветка в  погребе, здоровенная лампа. И, конечно же, его пальцы, играющие по вечерам на гитаре!!!

Бабушка (бабушка по отцу, Кильвейн Мария Егоровна), она всегда оставалась бабушкой, ома – она была одна! Бабушка всегда пахла краской, белило! Бабушка – это здоровенный букет гладиолусов с дачи! Помню ее руки, постоянно несущие какие-то баулы, хоть на дачу, хоть с дачи!

Вот злиться по-настоящему из них никто не умел.

[С. 115] Гросман Мария. Как бы хотелось сейчас сказать…

…добрым словом вспоминают внуки дедушку и бабушку. Они были счастливы, если могли на каникулы приехать из города в Малиновку. Старшему внуку уже 53 года [т.е. Майеру Виктору, воспоминания которого помещены выше – Т.В.], а он до сих пор вспоминает, как было привольно в деревне. Ничего особенного там и не было, но любовь внукам они передали. Как часто мальчишки прятались, если родители за ними приезжали, чтобы забрать домой. 

Здание, сохранившееся с 1883 г. Фото: Л. Ковалева. https://yujanka.kz/obyavlyaetsya-natsionalnoj-sobstvennostyu-lenin-santonin-eksport/ 

Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: В современном Казахстане фармацевтический завод SANTO АО «ХИМФАРМ» (г. Шымкент)  является крупнейшей фармацевтической компанией в Казахстане и частью международной фармацевтической Группы Polpharma, которая работает в  Европе и Центральной Азии. Основой этого крупного предприятия Республики Казахстан стал  сантонинный завод в г. Чимкенте, построенный в 1884 г. Завод был создан для получения сантонина – противовоспалительного и антипаразитарного средства, особо ценимого в XIX в. Препарат получали из нераспустившихся соцветий цитварной полыни — дармины. В Европе сантонин производили только на 4-х предприятиях, 3 из которых находились в Германии. Германия была центром сантонинного производства, однако ее заводы работали на привозном сырье, которое обходилось очень дорого. Необходимая разновидность полыни обширно произрастала в Чимкентском уезде Туркестанского края. В 1882 г. Вильгельм Пфаф, химик, знаток производства сантонина, обратился к русскому купцу  Н.И. Иванову с предложением об организации сантонинного завода в Чимкенте. Возникла конкуренция между русскими и немецкими предпринимателями, но купцы Н.П. Иванов и Н.П. Савенков взяли верх и основали собственную компанию. Однако участие финансового и промышленного германского капитала  прослеживается везде: при строительстве и оснащении завода, переработке и сбыте продукции. Таким образом, немецкие предприниматели внесли свой определенный вклад в создание казахстанской фармацевтической промышленности. До сегодняшнего дня на территории завода сохранились старые строения и остатки оборудования.  

Ковалева Л. «Объявляется национальной собственностью» Ленин, сантонин, экспорт https://yujanka.kz/obyavlyaetsya-natsionalnoj-sobstvennostyu-lenin-santonin-eksport/

[Извлечения ]

140 лет назад в Чимкенте был построен сантонинный завод на немецком оборудовании фирмы братьев Бургдорф, руководил монтажом немецкий подданный Ф. Кнапп. А через год, в 1885-м, было произведено 189 пудов 18 фунтов сантонина. Того самого, о котором в 1896 году писала газета «Туркестанские ведомости»: «Целый мир лечит свои недуги тем аптекарским снадобьем, которое получается из цветочных головок цитварной полыни, растущей по берегам среднего течения реки Арысь, протекающей в Чимкентском уезде». Стоит напомнить, что в производство сантонина вложил не менее 400 тыс. рублей российский купец Николай Иванов (думал, что затраты будут большими). Своими инвестициями он перебил охоту основателя фармацевтического дела в России Фридриха Карла Кёллера обойтись вложением в строительство предприятия на местной дармине 100 тыс. рублей, что было очень мало. Поэтому Туркестанский генерал-губернатор М. Черняев склонился в пользу Иванова, с которым у него состоялась встреча. Он предложил купцу первой гильдии написать докладную записку с соображениями по поводу строительства предприятия и сбыта сантонина.

На самом деле Иванов, пообещавший Черняеву, что вложит полмиллиона рублей в строительство, таких денег в наличии не имел. Он договорился в Москве с гамбургским торговым домом «Вебер и Цебель»: если они согласятся вложить средства в строительство завода, то им в течение пяти лет после сдачи предприятия в эксплуатацию будут отчислять по 5% с оборота.

Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: Статью Л. Ковалевой мы сочли возможным продолжить и дополнить выдержками из работы д.и.н. У.Х. Шалекенова, который рассмотрел историю Чимкентского фармацевтического завода на основе архивных документов.

Шалекенов У.Х. Вклад немцев в создание основы Чимкентского фармацевтического завода // История немцев Центральной Азии: материалы Международной научной конференции. Алматы, 10 окт. 1997 г. – Алматы, 1998. – С. 65-67.

[Извлечения ]

[С. 66] После смерти в 1906 г. Н.И. Иванова предприятие перешло в руки Н.П. Савенкова под названием «Сантонинный завод к-в [т.е. купцов – Т.В.] Савенкова и Никитина». Стоимость его доходила до 500 тыс. руб.

Все требующиеся машины были заказаны предприятию братьев Бургдорф в г. Альтоне близ Гамбурга, которые приняли на себя обязательства поставить на завод все механизмы, а затем пустить их в ход. Продажу продукции принял на себя торговый дом «Вебер и Цебель». Весной 1884 г. все машины были доставлены в Чимкент, а завод пущен в работу в 1885 г. Он работал 4-5 месяцев в году, но не каждый год, т.к. находился в зависимости от спроса на сантонин. <…>

Современники отмечали, что «весь приготовленный заводом сантонин идет в Гамбург, а оттуда уже возвращается в окончательно очищенном виде в Россию».

Чимкентский сантонинный завод был основой в создании химико-фармацевтической промышленности в советское время. Советское правительство 22 ноября 1921 г. специальным декретом национализировало Чимкентский химико-фармацевтический завод, который стал крупным промышленным центром фармацевтики Казахстана.

Немецкий двор в Акмолинском уезде.

Л. К. Чермак. По поселкам Степного края // Сибирские вопросы, 1905, № 1 //https://rus-turk.livejournal.com/204246.html

Т. Волкова, кандидат истор. наук, комментарии: Продвижение Российской империи в глубь Центральной Азии сопровождалось колонизацией земель местного населения и заселением удобных участков крестьянами из Европейской части России. Из-за аграрной политики царизма крестьянские миграции особенно усилились в к. XIX – н. XX вв. Обезземелевшие, обедневшие крестьяне массово переселялись в Казахстан, где им от правительства выделяли «казенные» участки на землях кочевников-казахов. В потоке переселенцев в казахские степи двигались крестьяне разных национальностей, в том числе и немцы. Занятие казахских земель часто вызывало законный протест у коренного населения и попытки сопротивления. В среде самих переселенцев между разными этническими группами также возникали острые конфликты, особенно, из-за земли и скота.  Но со временем общение, соседство, выгодный товарообмен приводили к складыванию дружеских отношений и взаимопомощи. В целом, сложный вопрос взаимоотношений крестьян-переселенцев и местного казахского населения еще недостаточно освещен в научных работах. Тем более интересно посмотреть, как развивались события в самый начальный период, когда крестьяне-переселенцы только появились в казахских степях.

Сохранились воспоминания жителей-старожилов меннонитских колоний Павлодарского у., собранные и опубликованные Г. Фастом в издании «В степях Сибири». Отрывки из этой книги опубликованы в сборнике документов и материалов «Из истории немцев Павлодарского Прииртышья».

Начало этой истории опубликовано нами здесь: https://wiedergeburt.asia/2024/08/09/%d0%ba%d0%b0%d0%ba-%d0%bd%d0%b0%d1%87%d0%b8%d0%bd%d0%b0%d0%bb%d0%b0%d1%81%d1%8c-%d0%b6%d0%b8%d0%b7%d0%bd%d1%8c-%d1%83-%d0%bc%d0%b5%d0%bd%d0%bd%d0%be%d0%bd%d0%b8%d1%82%d0%be%d0%b2-%d0%bd%d0%b0-%d0%bd/

Из истории немцев Павлодарского Прииртышья. Составители: Болтина В.Д., Покидаева Т.Е., Шевелева Л.В. – Павлодар: ЭКО, 2015. – 784 с.

[Извлечения]

[C. 50] [Из рассказа жителя участка Талдыкудук, фамилия не указана. С группой меннонитов прибыл в Павлодарский у. в 1906-07 гг.] «До сих пор киргизы [т.е. казахи – Т.В.] были безраздельными владельцами этих степных просторов, на которых они кочевали со своим скотом. <…> Теперь появились переселенцы и ограничили их пастбища и свободу передвижения скота так, что им пришлось пасти и охранять стада. Часто случалось, что их свободно передвигавшийся скот забредал в посевы переселенцев. Последним это не нравилось, они запирали животных и отпускали только после серьезных предупреждений, а если скот того же хозяина забредал повторно, то и денежного штрафа. Естественно, киргизам это не нравилось. Но вскоре они поняли, что совместное соседство неизбежно и отношения с ними стали дружественными.

С окружавшими их русскими меннониты скоро подружились. Немцы покупали у них коров и лошадей, которые были полудикими и их надо было укрощать. На своих быках русские за небольшую плату поднимали для немцев целину. Гостеприимство русских всем известно, но они требовали того же и от нас. Если в качестве угощения на стол подавались чай, хлеб и масло, они были довольны, [C. 51] но каким бы большим ни был кусок масла, его всегда съедали до последней крошки. С ними было легко подружиться, но часто эта дружба становилась в тягость. Если им что-то давали в долг, то они не появлялись годами».  

[C. 53] [Из рассказа женщины А.М. Левен из с. Заборовка. С группой меннонитов она в 16-летнем возрасте прибыла в Павлодарский у. в 1906 г. В первое же лето в степи начался страшный пожар, село чуть не сгорело.] «Некоторые считали, что это киргизы подожгли траву из-за того, что мы нарушили их единовластие в степи. Их богатство составляли огромные стада лошадей, степняки питались конским мясом и молоком кобылиц. Хлеба они до этого не знали. Когда у нас попробовали хлеб, то стали приходить побираться и говорили при этом: «Есть только один Бог?». Когда мы это подтверждали, они продолжали: «Значит, мы братья, и вы должны дать нам хлеба». Я никогда не слышала, чтобы оно воровали. Наши люди по дороге на Павлодар всегда [C. 54]у них останавливались на ночь».